Иссак Моисеевич Зальцман в годы войны возглавлял Кировский завод в Челябинске, был наркомом танковой промышленности. Под его руководством Танкоград освоил выпуск семи типов танков и САУ, шести типов танковых дизелей, было отправлено на фронт 18 тысяч танков и САУ, 48,5 тысяч моторов.
Исаак Зальцман всегда умел держать удары судьбы, но самые страшные он получил не во время войны, когда это было закономерно, а в мирное время. Сталин, очевидно, помнивший заслуги Зальцмана, не лишил его наград и званий, но отправил работать сменным мастером на небольшой завод запчастей в Муроме. С конца 1949 года начинается новая эпоха в его жизни.
В Муроме Исаак Моисеевич проработал два года, было очень трудно... Директор завода Г. Г. Левчук всеми силами старался избавиться от инженера с характером и загадочным статусом. Кстати, Г. Г. Левчук до 1948 года работал на Кировском заводе начальником цеха и был в непосредственном подчинении у Зальцмана. Теперь же он постоянно возмущался: «Зачем мне на заводе нарком, да еще и беспартийный?!». Об этом периоде Исаак Зальцман в марте 1968 года так писал челябинскому журналисту Рафаилу Шнейвайсу: «И я тогда поехал работать мастером на завод. Главное сохранил жизнь. Ведь некоторые ленинградцы из числа руководителей города были реабилитированы лишь посмертно…».
У простых рабочих новый мастер сразу завоевал авторитет. Кое-как наладился быт. С ним была его верная спутница жена Ханна Иосифовна и дети – сын Леонид и дочь Татьяна. Впоследствии Татьяна вспоминала муромский период: «Уехали мы в маленький городок Муром не по своему желанию. Город очень красивый, там раньше было больше 150 церквей. Ока там бесподобной красоты и ширины. Отец работал на машиностроительном заводе, который выпускал запчасти для танков и холодильников ЗИЛ. Дали нам комнатку в коммунальной квартире на первом этаже трёхэтажного старого дома. Все “удобства” на улице. Очень тесно, но отец пристроил веранду, и получилась вторая комната. Чтобы хоть как-то прожить на небольшую зарплату, завели огород, особенно он любил выращивать помидоры. Перед руководством завода стояла задача “дожать” отца, психологически его задавить». Помог Исааку Моисеевичу уехать из Мурома в Орёл Юрий Евгеньевич Максарёв, в годы войны директор Нижнетагильского завода № 183, затем министр транспортного машиностроения СССР.
Держать удар
Зальцман с семьей уехал в Орёл, устроился работать на завод тракторных трансмиссий, который выпускал тракторные запчасти. С января 1952 года он трудился начальником смены, затем был переведен начальником слесарного участка, где работал до апреля 1957 года.
Вначале начальство тоже посматривало на него косо. Да и кому понравится, когда в очередную годовщину революции Зальцман, не изменяя своей многолетней привычки, являлся на демонстрацию в парадной генеральской шинели со звездой Героя Соцтруда и при всех орденах. А вечером в заводском клубе блестяще танцевал вальс и был признан всеми дамами лучшим кавалером. Вот этого ему запретить никто не мог!
В Орле Исаак Моисеевич принялся за дело с обычной своей деловой хваткой. Рабочие с первых дней оценили и полюбили нового мастера. Из воспоминаний Михайловой Ольги Михайловны, работницы Орловского завода тракторных трансмиссий: «И вот через несколько дней я поняла, что Исаак Моисеевич – редкий человек. Редкий по своим человеческим качествам, по отношению к работающим людям. До конца года завод должен был освоить производство поршневых колец к трактору “Беларусь”. Определили группу рабочих, Зальцмана поставили руководителем... И в Новый год, когда выполнили задание в срок, Исаак Моисеевич пригласил всех рабочих участка к себе. В его этой одной комнатке мы, тесно-тесно сидя, отмечали Новый год, и он произносил благодарственные слова, это не тост был – благодарственное слово каждому из присутствующих, и по грузинскому обычаю – еще и за родителей, которые вырастили таких работников. А почему по грузинскому? Потому что у нас на этом же участке работало две семьи молодых специалистов, приехавших из Грузии. И вот к Новому году они ему подарили домашнего вина грузинского. Он, учитывая грузинские обычаи, вот так предлагал почтить добрым словом и похвалой каждого и их родителей. Память осталась. Вы знаете, есть несколько человек в жизни, которых я могу по пальцам перечесть и сказать, что это были, ну, как бы Вам сказать, светочи такие. На их свет хотелось идти и быть к ним поближе. Не просто по знакомству, а по делу, по работе. И Зальцман Исаак Моисеевич был одним из них».
Реабилитация и забвение
В 1955 году Исаака Зальцмана вызвали в Комитет партийного контроля в Москву, принесли извинения и восстановили в партии. Он отчаянно рвался в Ленинград, где в сыром полуподвале жила его семья. Дети уже учились в институтах, болела жена, но руководство Орловского завода уговорило задержаться – срочно надо было пустить новый цех. Кстати, цех он построил, и рабочие этого цеха стали первым на заводе коллективом коммунистического труда.
Татьяна Исааковна вспоминала: «Папа постоянно рвался в Питер. Но поскольку являлся для многих конкурентно опасной личностью, то его не очень хотели видеть в Ленинграде. Известно же, что только самые сильные руководители готовы брать на свое производство очень сильного и талантливого организатора. Только случайная встреча на улице с Николаем Ивановичем Смирновым, который сначала возглавлял Кировский завод, а потом стал председателем Ленгорисполкома, помогла папе решить вопрос возвращения в Ленинград. Отец, вернувшись, практически с нуля развернул завод строительных машин, который был так нужен разрушенному Ленинграду. И ему всегда помогали выходцы с Кировского завода. Они даже отдали папе семь ведущих специалистов, чтобы ему было легче поднимать производство».
В апреле 1957 года Зальцман уехал в Ленинград, сначала работал главным инженером треста «Ленгорлес», а в конце 1958 года возглавил строительство механического завода. Стал его первым директором. 20 лет успешно руководил трудовым коллективом. Когда партийная организация завода в 1967 году представила его к награждению орденом Октябрьской революции, в обкоме партии сказали, что этот человек не может претендовать на такую награду, поскольку у него есть некое прошлое, о котором не все знают…
Сам Исаак Моисеевич в одном из писем писал: «Очень надеюсь, что до смерти смогу еще повидать Челябинск, славный Танкоград». Но, как вспоминает дочь Татьяна: «Он не мог себе позволить приехать в Челябинск по частному приглашению, он ждал приглашения от завода, но так и не дождался…». Умер И. М. Зальцман в 1988 году.
Галина Кибиткина,
главный археограф ОГАЧО
