Исаака Зальцмана американцы и англичане называли «королем танков». В годы войны он возглавлял Кировский завод в Челябинске, был наркомом танковой промышленности.
Исаак Моисеевич Зальцман – Герой Социалистического Труда, кавалер орденов Ленина, Кутузова и Суворова, лауреат Сталинской премии, депутат Верховного Совета СССР, генерал-майор. В Челябинске он жил с октября 1941 года по сентябрь 1949 года. Самые трудные и самые звездные годы связывали его с нашим городом.
Поручение Сталина
Сегодня мы говорим, что Зальцман – легенда Танкограда. И легенд, действительно, было о нем много. Ветераны завода, работавшие в годы войны, вспоминали, что то и дело в цехах Кировского один говорил другому: «А знаешь, что опять устроил Зальцман? Он вчера такой концерт дал!» или «Зальцман опять выкидывал “одесские номера”». Например, на собрании руководства завода у себя в кабинете в связи с невыполнением плана мог заявить: «Эх, с каким наслаждением расстрелял бы из вас человек 10!». Второй секретарь обкома партии Леонид Баранов, присутствующий на этом собрании, не растерялся: «Исаак Моисеевич, зачем волнуетесь? Вы скажите – кого?». Действительно, у него были два наградных пистолета, один из них подарок маршала Жукова, но он их не носил с собой, а хранил в сейфе.
Есть интересный эпизод в воспоминаниях наркома. Суть его такова. В Нижнем Тагиле нужно было срочно решить вопрос с бесперебойной поставкой на фронт танков Т-34. Зальцман единоличным решением запретил выпускать артиллерийские передки, не связанные с танками. Московскому представителю и работнику НКВД, обвинивших его в саботаже, он ответил: «Товарищ Сталин дал мне полномочия бороться с теми, кто хочет сорвать выпуск танков и этим самым работает на Гитлера. Да, товарищ Сталин дал мне приказ раскрутить производство танков, и я гусеницами раздавлю каждого, кто попытается мне мешать!».
Во время войны и после были популярными слухи о том, как Исаак Моисеевич «ускорил» строительство пешеходных дорожек к заводу. Он привез ответственных за это людей, обутых в щегольские туфли, высадил их в непролазную грязь и лужи, предложил прогуляться к проходной. Или еще один случай. Увидел как-то разутого подростка, вызвал начальника цеха, заставил его снять хромовые сапоги и отдать их подростку. На комсомольской конференции одна молодая работница пожаловалась на отсутствие посуды в общежитии и показала банку из-под американских консервов, в которой они кипятят чай. Зальцман сразу вызвал коменданта общежития и сообщил, что после конференции они едут к молодежи. Тот, пока шла конференция, из дома вывез всю посуду в общежитие.
Ф.П-801, Оп.4, Д.53, Л.1_Слева направо С. Н. Махонин, Л.С. Баранов, И.М. Зальцман, Ж.Я. Котин, Н.С. Патоличев
Без сна и отдыха
В чем загадка личности Зальцмана? Внешне обыкновенный. Ростом чуть более полутора метров, всегда в обычной танкистской куртке или телогрейке, бесформенной шапке-ушанке, не ходил, а бегал по цехам, в кабинете его застать было трудно. Любил на испытательных полигонах лихо водить танки, умел управлять собственным самолетом «Дуглас». Характер у него был вспыльчивый, но отходчивый, человеком он был энергичным, авантюрным и смелым. Обладал фантастической работоспособностью, блестящим организаторским талантом, находчивостью, прекрасной памятью и обостренной инженерной интуицией.
Когда в начале войны эвакуированный в Челябинск на ЧТЗ Харьковский дизель-моторный завод № 75 не смог полностью обеспечить все выпускаемые танки моторами, возникла крайняя необходимость открыть еще один моторный завод. Вот как об этом вспоминал Исаак Моисеевич Зальцман во время встречи в 1985 году с челябинским ученым-фольклористом Александром Лазаревым:
«Срочно нужно было запускать новый дизельный завод в Свердловске. Время не было. Мы с Кочетковым, бывшим директором Харьковского дизельного завода, нашли новый завод, который производил гражданские турбины. Он нам подошел. Нужно было собрать и добавить оборудование. Я должен был окончательно решить этот вопрос, встретившись с секретарем Свердловского обкома партии Василием Михайловичем Андриановым. Звоню, прошу меня принять, он отвечает, что в ближайшие два дня принять меня не может. А мне Сталин поручил в один день решить вопрос там. Я, значит, все решил. Как решил? Снял Левина, директора завода, который не хотел делать дизеля, и поставил Кочеткова. На вокзале мы с ним присмотрели эвакуированное оборудование. Сняли его с платформ. Расставили как надо кадры на заводе. И улетел в Челябинск, у меня там были дела. Звонит Андриянов, причем с таким, значит, апломбом: “Как Вы смели без меня?!”. Я говорю ему, что звонил, а он был занят, он отвечает: “Да, был занят”. А я ему: “Тогда звоните Сталину, что Вы были заняты и меня не смогли принять. Если Вас это оправдает – пожалуйста. Но если Вы тронете то, что я организовал, то пеняйте на себя”. Но, конечно, не тронул…». Нарком Зальцман смог организовать массовое производство танков Т-34 в Свердловске, Нижнем Тагиле. В Челябинске на ЧТЗ конвейерная линия была пущена всего за один месяц, такого в истории танкостроения еще не было, считалось, что технически это невозможно.
Из воспоминаний Исаака Зальцмана в январе 1980 года: «Работа – это все дни и ночи войны. Без сна и отдыха. Мне было 36 лет, и сил хватало на все. Требовал, действительно, беспощадно. Жестокой необходимостью был вызван такой стиль руководства. Но, давая подчиненным задания, требуя их обязательного выполнения, я всегда обеспечивал для этого условия».
Падение короля
Закончилась война. Зальцман, как никто другой умел делать танки, но не вписался в мирную жизнь им же построенного Танкограда. Почему это произошло?
Причин несколько. После войны Кировский завод систематически не выполнял плановые задания. План послевоенной продукции составлял 65–75 тракторов в сутки. Задание правительства не учитывало реальные возможности предприятия. Тогда как мощность завода даже на 1951 год была рассчитана на 50 машин в сутки. Это при нормальной ситуации, но после войны заводу требовалось коренное техническое перевооружение. Взамен массового производства танков должны были пойти трактора. В связи с реэвакуацией оборудования и рабочих остро стоял кадровый вопрос. Рабочих, специалистов попросту не хватало. Удержать их было невозможно, все хотели домой, на родину. Рабочие возмущались тяжелыми условиями жизни. Не хватало жилья. В войну терпели, но война закончилась, а мало что изменилось. Недовольство людей возрастало. На тыловой «линии фронта» были свои великие танковые сражения, и Зальцман по-прежнему был на передовой. Запрещал, угрожал, уговаривал, обещал… На директора Кировского завода Зальцмана писали жалобы в ЦК.
В сентябре 1949 года Исаака Моисеевича исключили из партии и отправили работать простым мастером на небольшой завод в Муроме. Потом была работа в Орле на заводе, где делали тракторные запчасти. Рассказывают, что в Орле Исаак Моисеевич по воскресеньям посещал ресторан, заказывал три раза по 100 грамм водки и в одиночестве выпивал, провозглашая тосты: «За наркома Зальцмана, за генерала Зальцмана, за героя Зальцмана». Может, в это время он вспоминал о своих звездных годах, проведенных на Урале…
В 1955 году Зальцмана вызвали в Комитет партийного контроля в Москву, принесли извинения и восстановили в партии. В апреле 1957 года он уехал в Ленинград, работал главным инженером треста «Ленгорлес». В конце 1958 года возглавил строительство механического завода и руководил им 20 лет.
Галина Кибиткина,
главный археограф ОГАЧО
