За годы войны на территории Челябинской области сформировано было 67 дивизий, бригад, отдельных полков и батальонов. Более 260 тысяч наших земляков - южноуральцев ушли на фронт. Почти все они оставили в тылу родителей, жен и детей, то есть семьи лишились своих самых сильных и умелых кормильцев и поэтому нуждались в социальной поддержке.
Выдали по куску мыла…
В военных условиях социальные траты в помощь семьям военнослужащих не могли быть сколько-нибудь значительными. Прямые регулярные социальные выплаты и ранее были невелики, а во время войны из-за роста дороговизны съежились еще больше. Отчасти восполнить финансовые потери семейных бюджетов в связи с мобилизацией их кормильцев в войска смогли выплаты по денежным аттестатам. Размеры выплат зависели от звания, должности и рода войск. Дополнительные выплаты получали танкисты, военнослужащие гвардейских частей. Денежные переводы семьям по денежному аттестату колебались от нескольких десятков рублей в месяц (у рядового) до одной тысячи целковых (у командного состава). Но даже несколько рублей были очень важны. Например, в ходе обследования одной из семей в поселке Тракторного завода оказалось, что мать двоих маленьких детей получала 100 рублей – пособие на детей, 125 рублей – зарплату и 125 рублей по аттестату от мужа.
Но основной объем социальной помощи семьям военнослужащих шел не из государственного бюджета, а от местных предприятий и колхозов в форме льгот и натуральных выдач, а также разовых услуг. Поэтому материальное положение семьи военнослужащего зависело от значимости и ресурсов предприятия-работодателя. Обычно заводская администрация активизировалась в преддверии советских праздников: 23 февраля, 1 мая, 7 ноября, когда назначались декадники и месячники помощи семьям фронтовиков. В ходе проведения декадников и месячников помощи членам семей военнослужащих профсоюзы предприятий старались помочь максимально возможному числу семей. Например, накануне 25-й годовщины Красной Армии (23 февраля 1943 года) бытовой отдел Челябинского патронного завода обследовал семьи фронтовиков, члены которых работали на заводе. В результате им выделили по куску мыла и другие промтовары, а женам красных командиров – отрезы ткани на платье. За 1943 год в области помощь получили 124 тысяч семей военнослужащих. Им выдали 40 тыс. пар обуви, 73 тыс. предметов одежды, 30 тыс. кусков хозяйственного мыла, отремонтировано 5 тысяч квартир, а также роздано 10 млн. руб. деньгами. За провалы в проведении кампании неоднократно увольнялись с должности председатели райисполкомов и их заместители. Местными властями Семьям военнослужащих каждый год выделялись участки под посев картофеля и овощей, а предприятия помогали с заготовкой и вывозом дров на зиму. Иногда для отопления занимаемой комнаты могли выдать 500 кг бурого угля.
Письма фронтовиков
Главы семейств не забывали и всячески «хлопотали» о родственниках в тылу, поэтому множество писем от недовольных фронтовиков приходили в военные отделы обкома и райкомов партии. Из них видно, что особенно тяжелое положение сложилось в сельской местности. В письме жительницы Челябинской области читаем: «Нюся, ты нам прислала справку, но нам на нее ничего не помогают, велят все налоги платить. Но мы не знаем, где будем брать 2 тыс. рублей. Если можно ты хлопочи. Cпроси почему твоей маме не помогают. Отец умер в армии, ты тоже в армии. Трое детей, Шуру надо учить и не в чем». Колхозная деревня за годы войны утратила большую часть сельскохозяйственной техники, и основным ее трудовым ресурсом стали жены и дети фронтовиков. Имело место чрезмерное налогообложение семей военнослужащих сельскохозяйственным налогом и натуральными поставками с их личных подворий. В ноябре 1944 года для изучения этого вопроса Челябинский обком партии направил семь бригад проверяющих. Оказалось, что налоговики механически раскладывали сельскохозяйственный налог на все домохозяйства, исходя из количества скота. Так из села Чипышева Сосновского района призвали на фронт мужчину, его жену мобилизовали работать на завод, а в доме осталась 70-летняя мать. Эту женщину обложили сельскохозяйственным налогом и принуждали сдать на мясо единственную овцу. Изъять овечку насильно не удалось, так как в потасовке ее отбили односельчане. Благодаря вмешательству проверяющих налог списали, и овечка осталась у этой с семьи.
Семьям танкистов-добровольцев
Челябинская область участвовала в формировании и приняла шефство над Уральским добровольческим танковым корпусом, поэтому семьям танкистов-добровольцев уделялось особое внимание. А семьи добровольцев были в сравнении с другими воинскими частями более привилегированной группой. В 1943 году для укомплектования корпуса было отобрано 2927 жителей области. Перед отправкой на фронт их семьям были розданы продовольственные пайки.
После отбытия корпуса на фронт «Оперативная комиссия по формированию частей Уральского добровольческого танкового корпуса при Челябинском обкоме ВКП(б)» не была распущена а по крайней мере до декабря 1946 года помогала семьям танкистов-добровольцев. Среди документов комиссии находим протоколы ее заседаний и списки семей добровольцев. С момента формирования оперативной комиссии по 1 января 1946 года членам семей танкистов-добровольцев было роздано 2 млн. рублей. Комиссия как правила выделяла единовременные суммы помощи по 500-1000 рублей на одну семью. Еще 2,3 млн. рублей роздали семьям погибших. Комиссией выделялись и промышленные товары. Например, в декабре 1943 года комиссией было закуплено подарков на 4 тыс. руб. для раздачи новогодних подарков детям военнослужащих корпуса. Накануне 7 ноября 1943 года семьи танкистов-добровольцев получили по 900 гр. жиров, 500 гр. конфет, 1,4 кг колбасы, 1 кг масла, 2 кг пшена, 2 литра водки, носки и чулки. Тимуровцы кололи для них дрова. Оказывалась и индивидуальная помощь, так к 27-й годовщине Красной Армии (февраль 1945 года) мать танкиста-добровольца от профкома Каслинского завода № 613 в качестве безвозмездной материальной помощи получила бутылку водки, банку консервов, 5 кг сахара, 800 гр. масла, 1,5 кг вермишели.
Как и другие родственники военнослужащих, члены семей танкистов-добровольцев не были довольны размерами оказываемой им помощи. Примеров этого недовольства в архивных документах сохранилось немало. Например, раненый боец корпуса в своей жалобе на парторганизацию Катав-Ивановского завода раздраженно писал «Даже не могли в течение двух месяцев дать пять метров мануфактуры, чтобы сменить верхнее белье…Семья Т.И. Кощеева – сын доброволец погиб на фронте – лошадь не дают… [и далее вывод:] на фронте нас считали добровольцами, гордились, а в тылу у себя на Урале, в частности в г. Катав-Ивановске, не признают».
Сергей Кусков, кандидат исторических наук, ведущий археограф ОГАЧО
